Мать Прохорова Тамара выросла в Москве и работала инженером в исследовательском институте, который специализировался на пластмассах.
Бабушка Михаила Прохорова с материнской стороны Анна Белкина была видным микробиологом. "Она написала две диссертации, но ей не дали возможности защитить их, и ученой степени она так и не получила. Еврейка, она избежала участи многих своих «коллег», но каждый вечер она ложилась спать, имея при себе чемодан с вещами, - ожидала, что ночью ее арестуют". "Мы жили противоречиями, - говорит Прохоров, - мы поддерживали общественный режим, а на кухнях была другая жизнь - мы слушали радио «Голос Америки», читали запрещенные книги, дискутировали. Когда тебе 12 или 14, тяжело понять, на какие темы можно говорить, а на какие - нет!."
В 1975 году семья Прохоровых переехала в 14-этажный дом на улице Кибальчича (север Москвы). Михаил показал мне семейную квартиру. Он начал рыться в шкафу и достал: огромные гвозди, бумеранг из Австралии, двусторонний скотч. В комнате, где прошли детство и юность, лежали видеокассеты с фильмами о Рэмбо («Я люблю это кино - каждые 5-7 лет пересматриваю»), книги (Бальзак, Диккенс, Чехов), также книги о хоккее, учебники, пособия по игре в шахматы.
Прохоров был одаренным шахматистом - на черноморском пляже в 6 лет обыграл всех взрослых - но забросил эту игру, предпочел хоккей, футбол, виды спорта, где можно почувствовать пульс противника.
Спальня в этой квартире маленькая, и кухня ненамного больше. Когда в 1980 году отец Прохорова возглавлял комитет по заказу больших кроватей и инвентаря для баскетболистов, он добавил в заказ еще одну кровать - для сына. Впоследствии, когда Михаил стал старше и оставался ночевать у подруги, стандартные кровати для него были как игрушечные.
В 17 лет Прохоров поступил в престижный Финансовый институт, где познакомился с Александром Хлопониным, который теперь является полпредом президента в Северо-Кавказском округе. После первого курса Прохоров был призван в армию и отслужил два года. В армии солдаты часто воровали грибы и добавляли в кашу - «армейское ризотто».
Декан факультета внешнеэкономических отношений Эскиндаров считает, что армия сплотила парней и стала ключом для развития лидерских навыков. Группа Прохорова была одна из лучших в институте, они давно поняли, что коммунистическая идеология не несет в себе никаких экономических перспектив.
Демобилизовавшись, Прохоров подрабатывал, разгружая мешки с цементом на железной дороге. Когда законы изменились, он смог также доставлять цемент и зарабатывал до 400 рублей в день - больше, чем преподаватели Финансового института в месяц. В 1986 году он возобновил учебу, в 1988-м занялся бизнесом - делал из обычных джинсов "вареные". Фирма носила название «Регина» - в честь жены партнера.
Хлопонин стал одним из первых работников фирмы Прохорова, а в итоге штат превысил 300 человек. Они покупали джинсы за 1 рубль, обрабатывали керамзитом, а после продавали за 15 рублей. Прохоров смог купить себе автомобиль «Лада». «Это был совсем другой уровень жизни, - говорит он, - я мог пригласить девушку и поехать с ней в один из частных небольших ресторанчиков». Лада - небольшая машина, а Прохоров - совсем не маленький водитель. «Мы с мамой смотрели в окно, как он залазает в машину, - смеется Ирина, -это было непросто. В машине он был похож на кузнечика».
В 1988 году Прохоров вступил в КПСС. Студенты были посланы помогать фермерам, чтобы собирать картошку. В Астрахани Прохоров был главным по сборам арбузов. Я спросил его, зачем он вступил в партию, он ответил: "Чтобы сопротивляться капитализму! Шучу, конечно". Но эта шутка вполне вяжется с его определенной личной осмотрительностью, желанием подстраховаться.
Любовь к риску, о которой он заявляет, умерялась нелюбовью к безрассудству. В конце 1980-х партия все еще открывала путь в элиту. Тем не менее назревали перемены. Прохоров и его сестра расстраиваются, что их родители не дожили до новой русской революции.
Ирина сказала, что посещать старую квартиру всегда тяжело, Прохоров же говорит, что не скучает по прошлому. Но оглядев кухню, будто что-то искал там, он сказал:
«Мой отец как-то сказал мне, что больше всего ненавидит лень. Еще до того, как родители умерли, я всегда ощущал ответственность за всю семью. Я не знаю, почему так. В любом бизнесе, отношениях, если что-то идет не так, я чувствую вину и ответственность за всю команду. Это просто такое чувство внутри меня».
Сколачивать свое состояние Прохоров начал в 1990-е годы, в период бурных приватизаций советских государственных отраслей. Спустя десятилетие он сделал себе имя как один из богатейших россиян в качестве магната металлургии и шахт в одном из самых неприветливых городов на земле.
В 1992 году Владимир Потанин и Прохоров как партнеры с равными долями создали банк МФК, один из первых частных банков постсоветской России. Через год они открыли "ОНЭКСИМ-банк", где Потанин был президентом и публичной фигурой, а Прохоров - председателем управляющего совета.
В 1995 году Потанин разработал известную схему "кредиты под залог акций", которая сделала его и его партнера миллиардерами. "ОНЭКСИМ-банк" проводил торги, на которые была выставлена 38-процентная доля в "Норильском Никеле", который тогда приносил, согласно бухгалтерским книгам, прибыль около 400 млн долларов в год и имел 2 млрд долларов долгов. Через некоторое время "ОНЭКСИМ" стал владельцем этого крупнейшего производителя цветных металлов в России.
В сентябре я спросил Прохорова, как теперь, спустя 15 лет, он смотрит на программу, которую, согласно статье от 1999 года в нашем журнале почти все воспринимали как колоссальный преступный акт. Справедливо это было или нет? «Следовало сохранить прибыль или нет? - ответил Прохоров вопросом на вопрос. - Конечно, я не могу сохранять настоящий нейтралитет, но, когда мы купили "Норильский никель", а также "Сиданко", мы встретились с более чем 20 инвесторами - государственными и частными.
Никто не хотел брать на себя риск. Люди полгода не получали зарплату. Мы предложили 170 млн долларов за право управления "Норникелем", а затем вложили в компанию 300 млн долларов и еще 100 млн - за приобретение акций по аутрайту».
Началом конца банковской карьеры для Прохорова издание называет дефолт августа 1998 года. По словам Прохорова, он пытался придумать модель спасения "ОНЭНКСИМ-банка", но обнаружил, что выхода нет, так как 30% баланса составляли гособлигации. И все же спустя два года "ОНЭКСИМ-банк" погасил часть своих обязательств
Гигантская доля в "Норильском никеле", которая принадлежала Прохорову и Потанину, все еще не нравилась многим россиянам. Некий московский прокурор в 2000 году даже подал иск об отмене приватизации горнорудного комбината.
Если Ельцин спешил передать государственное имущество в частные руки, то Путин восстановил примат Кремля, четко разъяснив, что олигархи сохранят свою собственность, только если не будут лезть в политику и увяжут свой бизнес с интересами правительства.
Одним из способов обезопасить бизнес для Прохорова было укрепление компании, в которой сконцентрировано его главное богатство; в 2001 году он занялся непосредственным управлением "Норникелем" в качестве его нового гендиректора. Он часто ездил в Норильск. Это один из самых грязных городов, оторванный от внешнего мира, где не железных дорог, всегда темно и холода.
Прохоров: «Когда ты руководишь «Норильским Никелем», ты - президент страны. Важно создать атмосферу доверия. Мой девиз был: «Мы должны быть мировым лидером. Мы должны увеличить нашу рыночную долю, оптимизировать труд работников. Выше зарплаты, лучше экипировка, оборудование. Чище заводы». И вместе с тем - сокращение числа рабочих. В 1996 году рабочей силы в Норильске было вдвое больше, чем в 2006-м.
Прохоров улучшил кафе, рестораны, уборные, начал проводить литературные конкурсы. Компания старалась очищать воздух, но, тем не менее Норильск остается одним из самых загрязненных городов, где есть повышенный риск заболевания раком легки, воздух на многие мили загрязнен диоксидом серы.
Прохоров: «Я тайно поддерживал оппозиционную прессу, газету «Норильчанин», которая всегда занимала очень жесткую позицию в отношении компании. Я сказал редактору: "Мне нужна критика постоянно". Газета так хорошо выполняла мое поручение, что иногда сотрудники службы безопасности компании, не знавшие об этой сделке, пытались блокировать распространение газеты».
За время работы Прохорова акции "Норникеля" выросли с менее 7 долларов в 2001 году до 189 долларов в первом квартале 2007. Рыночная капитализация компании, составлявшая около 2,5 млрд долларов, когда он приступил к работе, превышала 60 млрд долларов, когда в январе 2007 года он отправился кататься на лыжах в Куршевель.
Прохоров много лет проводил православное Рождество, катаясь на лыжах в Куршевеле. Он бронировал номера в люкс-отелях для гостей, в том числе, в 2007 году, для нескольких молодых россиянок, которых французские власти заподозрили в проституции.
Прохоров говорит, что 7 молодых женщин были его гостьями.
Прохоров был арестован и 88 часов провел в камере в Лионе. «Я по 5-6 часов в день боксировал с тенью и стоял на руках. Делал много упражнений на растяжки.
Говорил полицейским: «Я не спешу». Как бы странно это ни звучало, до какой-то степени это было забавно. Мне вспомнились два года службы в советской армии». Инцидент не позабавил его партнера Потанина. Они уже некоторое время расходились во взглядах на деловую стратегию, и скандал обострил их раздоры. В апреле 2008 года Прохоров продал свою долю в "Норникеле" Олегу Дерипаске. Оказалось, что момент для продажи был идеальный. К осени 2008 года на биржах всего мира начался обвал
Шумиха во Франции подстегнула интерес масс к личной жизни Прохорова. Сам он говорит, что когда ему было за 30, у него восемь лет была постоянная подруга, но супружество его так и не соблазнило. "Некоторые говорят, что я не женюсь, потому что не понимаю малого бизнеса, а семья - самый сложный малый бизнес на свете.
Но, когда ты счастлив и ощущаешь каждую минуту своей жизни, зачем жениться? Ненавижу двойные стандарты. Многие говорят, что любят семью и детей, а сами - на обратной стороне Луны". Свой имидж плейбоя, помешанного на моделях, Прохоров назвал "легендой". "Но я стараюсь держаться близко к этой легенде", - добавил он.
Однажды ночью в Москве Прохоров пригласил меня на дискотеку, которую он любит организовывать каждые 3 недели или около того. В пятницу вечером его секретарь забронировала VIP-зону в «Soho Rooms», а затем позвонила в несколько модельных агентств. Когда я приехала в клуб, вокруг Прохорова уже крутились около 20 моделей, на вид им было не больше 20-25, хотя сказать точно сложно - мешал постоянно дергающийся зеленый свет в помещении.
Так всю ночь Прохоров, одетый в серый полосатый костюм, просидел на месте, потягивая соду и разговаривая с моделями. Он уехал, как и планировал, ровно в 3.
Возможно, умение держать равновесие, стоя на волейбольном мяче, - именно тот талант, который нужен российскому миллиардеру, который взялся за новый бизнес в иностранном государстве.
Но в современной России балансировать в определенном смысле гораздо труднее. В июле, наблюдая за Прохоровым на водных лыжах, я подумал, что для него это шанс насладиться свободой:
